На праздничек!

И вот одно такое учение сочинилось в Донецке накануне 50-летия Великого Октября. Кто из молодых не помнит — 7 ноября отмечалась годовщина штурма Зимнего дворца. Нет, сначала праздновалась, конечно, а потом, естественно, и отмечалась. Ну, дело государственной важности, понятно же. Об идеологической начинке мероприятия и говорить нечего: хоть и надоела до чертиков, как холодный пирожок с ливером, но спрос за порядок в этом деле до самого до Горбача был неусыпно-бдительный. Короче говоря, надо было расставить посты, регулировщиков и прочих нужных людей по городу. А чтоб не напартачили чего в святой день,  все ответственные загодя проходили по маршруту. Это, собственно, и именовалось учениями. После которых, само собой, принималось на грудь — "от нервов".

Ну, так вот. 6 ноября. "Обход" совершен, разбор тоже. Наш герой с ребятами приземлился в вокзальном буфете (в Волновахе, городе железнодорожном, — лучшее место) обсудить завтрашний день, непростой день. В предвкушении его заказана водка и горячее. Как вдруг в табачно-кухонный туман ресторанного зала вплывает черная хустовская шляпа, под ней очки, за ними глазки-буравчики. Батюшки-светы! — один из областных проверяющих, нагрянувших с утра. Да проверяющий-то так, дрянь — мелкая сошка из облисполкома. Но ему не досталось места в машине, возвращается он, значит, поездом — злой, как черт! А тут вся бригада гаишная за столом с явным намерением вступить в жестокий бой с "зеленым змием". Морды у всех красные, как на подбор, а с ними дядька Черномор, сиречь, товарищ Богатырев/Могутний собственной персоной. Освящает своим авторитетом явное расшатывание служебно-партийной дисциплины и подрыв моральных устоев советского человека, позорящих, без обиняков, честь мундира офицера милиции.

Но хороший начальник никогда не теряется. Наш батыр тут же вскакивает со стула, физиономия лучится добром: какой приятный сюрприз, Иван Иваныч Как-Там-Вас! Не желаете ли пообедать? И тут, прежде, чем шляпа успевает надменно отказаться, сильнейшая боль в паху справа сгибает богатыря пополам. А он с утра жаловался заму с замполитом — дескать, что-то ноет в боку со вчерашнего дня — не иначе ливер протестует против той третьей пол литры, помнишь, Петро, я говорил, не надо бы — ну, вот… А на самом деле — аппендицит. И боль усиливается. Пока до больнички довезли — он уже совсем с лица сошел. Хирург посмотрел — срочно на стол, перитонит во всей красе. И три часа эскулапы копаются в его внутренностях: режут-вырезают-промывают-зашивают. Спасли, короче, не впервой, слава те господи.

А назавтра по всей Волновахе бравурные марши из громкоговорителей, ветер треплет кумачовые стяги и транспаранты, колонны трудящихся, поддав по очереди за спиной партогрга с комсоргом и профоргом, горланят пламенный привет родной партии и лично товарищу Брежневу. Партийно-хозяйственный актив умильно взирает с деревянного помоста у горрайкома на энтузиазм масс и по-сталински привычно помахивает ласковой ладошкой рабочему классу и примкнувшей к ней творческой интеллигенции. А товарищ Богатрев/Могутний отдыхает в палате, тоскуя по празничному столу и компании верных товарищей. Однако же, для чего нужны друзья? — Они тут как тут. Тяжелые синие шинели, галифе-сапоги-портупеи, свежий перегар, но в меру.

Товарищ майор, ну как же так угораздило?! В такой день! А мы тут зашли с праздничком, как положено, ну, того, проведать. И достают из шинелей… нет, не водку презренную, а самый что ни на есть благородный коньяк — КВВК  элитный где-то, черти, достали, не иначе в ОРСе  на базе.

Да вы чего, хлопцы! — у меня же швы еще свежие, рубец сочится!

А хлопцы (вот ведь не было тогда санитарного образования для широких масс!) отвечают: так правильно — надо же изнутри продезинфицировать. Незатейливый народ такой! Шутка понравилась — ну, разве что для дезинфекции. Пошли в ход стаканчики специально принесенные, нехитрая снедь -бочковые помидоры, огурцы, болгарский перец в банках. Вздрогнули за 50-летие ВСОР, за партию, за службу, которая и опасна и трудна (правда, песни этой тогда еще не было, конечно), за мужиков, за баб-с, за деточек и всех сродственников. Все как положено — шесть ментовских приемов подряд. Понятно, что — классика!- еще сгоняли за горючим, сходили покурили в туалет. Да и разошлись по домам довольные — хорошо, что начальника проведали, правильное дело сделали!

А ночью у него обострение, а праздник — все врачи по домам выпимши, и крепко, а за дежурного рентгенолог молодой. Короче говоря, помер начальник ГАИ, не снеся тягот и лишений в послеоперационный период.