Владимир Корнилов: «Донецку надо возрождать образы своих героев…»

В поисках символа

— Вот скажи, кроме того, что это край угля и стали, есть у Донецка, у Донбасса какие-то свои, особенные функции в этом мире? Что может быть символом нашего края?

— Года три назад мы с одним знакомым стали обсуждать возможные символы Донбасса. Ясно, что не пальму Мерцалова (надо ж было додуматься!). Это киевский чиновник. Он когда-то учился, жил в Донецке, теперь киевлянин. И он так, знаешь, через губу: «Да зачем это надо? Для меня символ Донецка был есть и будет сопромат». Я ему пытался объяснить, что для такого человека, как я, который толком не знает, что такое сопромат, это будет точно такой же символ, как и пальма Мерцалова. Если серьезно, то Донецку надо искать свой символ. Какой только…

Вот одним из символов является футбольная команда «Шахтер». Но ясно, что футбольная команда как символ города выглядит несколько странно. Раньше роза была оправданным символом — «город миллиона роз», — но это уже символ прошлого и вряд ли в ближайшие десятилетия он будет считаться донецким. Что еще? Сложно сказать. Я думаю, что Донецку надо возрождать образы своих собственных героев…

У нас был Хрущев

— Героев? Например…

— Например, как ни смешно звучит — личность-то неоднозначная, — Никита Хрущев. При том, что в том же Крыму, например, это антигерой без вопросов. Но как бы к нему ни относились, факт остается фактом — нет в мировой истории более известного человека из Донецка. Такого, чтобы остался в истории. Я когда-то, к столетию Хрущева, проводил здесь, на улицах Донецка, опрос: кто, по-вашему, самый великий дончанин в мировой истории? Назывались Бубка, Звягильский и т.д. Когда же я спрашивал про Хрущева, то у народа на лицах было удивление — никто не знает, что он донецкий, что он ни много ни мало здесь 30 лет прожил. Он руководил прокладкой первой трамвайной линии, созданием ДПИ в конце концов. А потом его забыли благополучно…

— Вот взяли так и забыли?

— Конечно! Ты ведь знаешь, в Донецк иностранных туристов возили — посетить дом-музей Хрущева. Он стоял там, где сейчас фабрика игрушек.

— Так уже нет ее…

— Так и дом Хрущева снесли за одну ночь. Даже не вынося экспонатов, бульдозером сравняли все… Вот такое было кощунство…

— Как это по-донецки…

— Ну, что делать…

— Вот именно — что делать и кто виноват. Ну да Бог с ним, с домом. Вот сегодняшнему молодому жителю Донецка — чем и кем гордиться? Хрущевым и его эпохой?

— Нет, ну подожди… Когда я спрашивал в свое время иностранных преподавателей, наезжавших к нам, шведов там всяких и прочих скандинавов: вот если бы у вас, в вашем городке, жил такой человек, президент такой огромной державы — СССР, как-нибудь отразили бы в своем городе вы этот факт? Ну, говорят, несмотря на его имидж, улочку какую-нибудь, библиотеку там точно назвали бы именем такого деятеля. А у нас что? Хотя руку приложил Никита Сергеевич к Донецку по-всякому. Вот вокруг парка им. Щербакова была фантастическая по красоте литая чугунная решетка. На метзаводе нашем ее отлили. Из-за его самодурства решетка эта, которая по стильности поспорила бы с решетками Летнего сада в Петербурге, погибла. Приказал снести ее в один из приездов своих в Сталино. Но втихаря какие-то добрые люди сохранили кусок ее. Надеюсь, и сейчас еще стоит одна или две секции в самом дальнем краю сада.

Самобытность и уникальность

— Так все-таки — предмет гордости для молодого дончанина, который не очень хорошо знает Хрущева?

— Чем бы могла гордиться молодежь? Да многим! История у нас уникальная. Но ее надо популяризировать. Я поразился однажды, когда услышал, как один наш депутат, выступая по телевидению, канючил — что, мол, у нас за история? Мы, дескать, в отличие от Киева или Львова, молоды… Я сижу и думаю: а скифские бабы — они какого века? Да почитайте Гумилева, который немало писал о том, какие события разворачивались в наших краях… Я не хочу, конечно, как Ющенко, утверждать, что древние донбассовцы появились двести или триста тысяч лет назад. Но сколько любопытных фактов заселения этого края, не такого, конечно, древнего, но весьма почтенного возраста. Вот на севере от Донецка километрах в тридцати есть деревня Розовка…

— Знаю, это та, что в Ясиноватском районе. Розовкой-то почему назвали?

— Ну, назвали ее в честь Розы Люксембург. Это уже при Советской власти. А до 1923 года называлась она Александрополь и была основана немцами-колонистами.

— Новогродовка, кстати, была Нью-Йорком до 1961 года.

— Вот видишь. А в Розовке-Александрополе немцами-менонитами вплоть до самой Великой Отечественной войны сохранялась особая субкультура. Я не говорю уж об истории наших донбасских греков — целый пласт самобытной культуры, истории, и какой! А татары? В конце концов, национальное блюдо Донбасса — махан! Чисто наше. В России такое делают, но называют по-другому — казы. И татары в Москве просят донецких земляков привезти каждый раз махан. Но я к чему все это? Донбасс — это уникальные пласты культуры, ментальностей самых разных, обычаев и традиций. Вот что нужно изучать нашим историкам, краеведам и пропагандировать. Эту самобытность края, сложившуюся из наслоения разных культур.

Короткая, но красивая история ДКР

— Давай вернемся к новейшей истории все-таки, которая в основном у нас связана с заводами и шахтами.

— Много с чем связана. С Донецко-Криворожской республикой тоже, например. Действительно красивая, короткая, но красивая история. Вот я всем доказывал и доказываю, что если бы тогда была реализована мечта нескольких революционных романтиков (причем заметь, от разных партий), которые хотели создать в этих местах на руинах Российской империи государство, сконструированное не по национальному признаку, а по признаку экономическому, мы бы не имели сейчас многих проблем.

— Почему же не реализовалась мечта?

— По многим причинам. Большевистская партия по-своему видела решение национального вопроса. Мало кто знает, между прочим (тоже предмет для изучения), что было решение центральных советских органов того времени, в котором черным по белому было записано: «Поручить товарищу Сталину уничтожить Кривдонбасс».

— Товарищ Ленин тоже, кстати, убеждал своих соратников, что Донбасс географически и исторически тяготеет к Украине…

— Ну, он разное писал. Ленин не отрицал возможности существования Криворожско-Донецкой республики. Подними переписку советского наркома иностранных дел времен Чичерина с немцами, там есть места, где нарком прямо указывает: ДКР — самостоятельное образование, он не подчиняется даже советским украинским властям. Более того, немцы, когда заняли Украину всю и Донбасс, то на переговорах с Советской Россией утверждали, что есть Украина и есть временно оккупированная территория Донбасс. Поэтому они договаривались с большевиками, что пока не будет определен статус Донбасса, добывать здесь уголь совместно с Россией, поскольку это особая территория. Немцы оккупировали эти места, но не признавали его на то время Украиной.

— Но в любом случае ДКР существовала весьма недолго.

— Тем не менее, это была стабилизирующая сила в огромном регионе. Когда после ухода немцев наступила полная анархия, власть в городах и селах переходила от одних к другим, шахтерские дивизии (по сути армия ДКР) отступили в полном порядке, сыграв потом значительную роль в обороне Царицына. Что интересно, ДКР сохранила свое правительство в эвакуации (или, если угодно, в изгнании). А у нас сегодня об этом мало кто знает…

— А где можно прочесть подробней об этой истории, книжки есть на эту тему нормальные?

— В том-то и дело. Мне недавно Дмитрий Табачник (он же историк) рассказывал: в советские времена это самая запретная тема была во всех вузах. Я ему говорю: сейчас ничего не изменилось…

— Неужели таки самая запретная?

— Не сомневайся. Я-то занимался этой темой, искал научные работы. Все, кто так или иначе затрагивал эту тему, оперируют сборником «Летописи революции». И все. Я нашел одну-единственную работу. Автор — некто Ревегук из Харьковского, кажется, университета. Но опять-таки, она нигде не публиковалась. Это была, если не ошибаюсь, его докторская диссертация… Написана была во времена хрущевской «оттепели».

История Донбасса ждет еще своих исследователей

— Хорошо, вернемся чуть назад. Как, на твой взгляд, мы должны относиться к юзовскому периоду нашей истории?

— Тоже пропагандировать, изучать. Как, например, в Новом Орлеане радостно пропагандируют французский период своей истории.

— Раньше было принято писать, что Юз и компания были всего лишь кучкой капиталистов, выжимавших последние соки из рабочего человека…

— Нет, ну теперь-то мы должны писать о том, что одно время в нашем городе англичан было больше, чем украинцев…

— Хорошо, давай подведем итоги. С чего все-таки начинать изучение Донбасса, мы определились — с истории, да?

— Любую историю надо изучать в хронологическом порядке. Поэтому начинать надо с великой истории Донбасса, с его роли в переселении народов. Но! Основной акцент я сделал бы на такой момент. Почти полностью игнорируется славная эпоха заселения юга России с середины XVII века.

Тут есть такой момент. Нынешняя официальная историческая наука вычеркнула из учебников историю русской Украины. К примеру, житель Артемовска (старинный купеческий Бахмут!), изучая историю родной страны Украины, почти нигде не находит своего края, своего города. И делает вывод: либо мы не Украина, либо мы находимся на территории Украины как отщепенцы какие-то.

— Но я тебе при этом замечу, что у нас в Донбассе не шибко-то и старались изучать историю края. Даже ту, что родила и Донецк, и область, и весь регион. Посмотреть на нашу краеведческую литературу, так складывается впечатление, что все наши краеведы в той или иной степени наследовали первому историку ДМЗ Илье Гонимову, опубликовавшему свою «Старую Юзовку» еще в 1937 году. Все, что писалось после него, — перепевы, добавление статистики, мелких фактиков. Так что мы и сами, донбассовцы, хороши в этом плане…

— Конформизм — не последняя черта донбасской ментальности…